ИДЕАЛЬНАЯ ЛЮСИ (Неприличная сказка)

Лучше всего она умеет молчать. До сих пор никто не знает, о чем она думает, уткнувшись головой в угол. Никто не слышал от нее ни единого слова восторга или возмущения. И при всем том она удивительно безотказна. Такая светленькая, лохматенькая и, знаете ли, с первого взгляда видно, что на ощупь — приятная… И ее молчание — таинственно. А покорность — ну, просто прелестна!

Китц влюбился по самые кончики ушей. Все видели это. Да он и не скрывал. — чего уж скрывать-то?

Он пел ей песни — и какие! Вдохновенные гимны любви, которым позавидовали бы многие дамы всякого возраста и сословия, разносились вокруг. Она делала вид, что ее это не касается. Но слушала благосклонно.

Он как бы случайно коснулся ее — она и тут не выказала никакого сопротивления. Может, он тоже нравится ей, и она только стесняется признаться ? Ее глаза, как обычно, не выражали никаких чувств. Но может, так и положено хорошо воспитанной юной особе?..

И Китц решился!.. И Люси, а ее зовут именно так, не отвергла его.

Стоит ли описывать эту страсть и нежность, и тихую благодарную усталость, которой венчается акт любви? Кто знает — тот знает. А кто не знает — тому ничего не объяснить!

Сейчас Китц женат на этой самой Люси. Он по-прежнему вылизывает ее, как только может. И поет ей серенады.

Он только иногда приходит ко мне пожаловаться. Ну почему она так холодна?! Ее глаза непроницаемы — ничего не поймешь сам! Она никогда даже не подходит к нему по собственному желанию. А может, он ее чем-то обидел, и она молчаливо страдает?..А вдруг она вообще его больше не любит?!.

Я отвожу взгляд и утешаю, что все еще придет, что все наладится, что нужно иметь терпение… Шучу, что спешка хороша лишь при ловле блох. Хотя на самом деле ничего, конечно же, наладиться не может. Но как объяснить молодому влюбленному зверю, что его жена — всего-навсего плюшевая игрушечная коза? Ведь он, единственный в своем роде, умница и красавец, невероятно элегантный в своем ассиметричном черно-белом одеянии, мой кот Кицик, по паспорту Китц, все равно не поверил бы мне.

Июнь 2000 г.